Философ Ник Бостром из Оксфорда опубликовал свою статью «аргумент о симуляции» в 2003 году, философы и ученые не перестают думать, можно ли ее как-то проверить. Кто-то пытается найти подсказки, что мир – это симуляция, а другие стремятся вычислить вероятность того, что мы виртуальные существа.
В 2003 г. Ник представил развитую цивилизацию с невероятно мощными компьютерами, которые в состоянии моделировать реальность с разумными существами. Отталкиваясь от этого сценария, он сформулировал трилему, в которой по крайней мере одно предположение должно быть верным:
- человечество вымрет еще перед тем, как достигнет этой технологической стадии;
- даже если люди достигнут этой стадии, их не будет интересовать симуляция, их далекого прошлого;
- возможность, что мы живем в виртуальной реальности, стремится к единице.
Еще до Бострома свой вклад в популяризацию гипотезы о симуляции сделал научно-популярный фильм «Матрица». Но идея, что физический мир может не быть настоящей реальностью, имеет очень древние корни, как в западной, так и в восточной философии. Это, в частности, «Миф о пещере» Платона или сон про бабочку, который описал древнекитайский философ Чжуан-цзы. Свою лепту внес и Илон Маск, который как то сказал, что шансы, что мы живем в настоящей реальности, составляют лишь один к миллиарду.
«Маск прав, если предположить, что первых два утверждения из трилемы Бострома ложные, – сообщил астроном Дэвид Киппинг. – Но на каком основании мы можем это предполагать?».
Для этого Киппинг решил обратиться к теореме Баэса, которая позволяет просчитать вероятность события («апостериорная вероятность»), опираясь на обстоятельства, связанные с этим событием («априорная вероятность»). Для этого он переформулировал трилему Бострома в дилемму, соединив первые два предположения, ведь из них следует одинаковый вывод, что все окружающее нас не является симуляцией. Отсюда следуют только два утверждения: мы живем либо в симуляции, либо нет. «Поскольку у нас нет дополнительной информации об одной из этих опций, мы наделили их одинаковой априорной вероятностью 50/50», – утверждает Киппинг.
Далее Киппинг предположил, что могут существовать два вида реальности – те, которые порождают другие (виртуальные) реальности (parous), и те, которые их не порождают (nulliparous). Если физическая гипотеза правильная, то шансы, что мы во втором виде, составляют 100%. Но даже если верна первая, то больше шансов, что мы тоже есть в ней.
Если это подставить в теорему Баэса, то можно сделать вывод, что апостериорная вероятность того, что мы находимся в базовой реальности, имеет столько же шансов, как и апостериорная вероятность симуляции, но шансы чуть-чуть смещаются в сторону базовой реальности.
Однако, если бы люди создали виртуальную реальность с сознательными существами в ней, то возможность того, что наш мир также является симуляцией, сильно бы возросла. «Если бы это произошло, то мы бы вообще могли отвергнуть гипотезу базовой реальности и смело предполагать, что и мы тоже нереальны и живем внутри компьютерной программы», – утверждает Киппинг.
Из его анализа следует, что Илон Маск ошибается относительно шансов, согласно которым, мы находимся в базовой реальности, и которые составляют уже не 1 к 1.000.000.000, а лишь 1:2. Бостром соглашается с этим результатом, но ему не импонирует идея предоставить одинаковые стартовые шансы физической и симуляционной гипотезам. «Принцип равнозначности здесь является скорее шатким. Можно или наделить одинаковой вероятностью каждую из трех моих альтернатив, или выкроить пространство возможностей как угодно и получить любой результат», – считает философ.
Пока у нас нет хоть какой-то информации, любое рассуждение о природе реальности будет именно «шатким». Но это могло бы измениться, если бы мы нашли какие-то доказательства матрицы. Так может ли она себя как-то проявлять?
Хуман Овхади, математик из Калифорнийского технологического института, уже размышлял над этой проблемой. «Если симуляция опирается на безграничную вычислительную силу, то не существует способа, как ее можно обнаружить, ведь такой процессор мог бы воспроизводить абсолютно все с любой степенью реализма. Детектировать ее можно только тогда, если у нее ограниченные вычислительные ресурсы», – утверждает Овхади. Подумайте еще раз о видеоиграх, разработчики которых используют различные хитроумные трюки, чтобы сэкономить операционные возможности компьютера.
По мнению Овхади, такие «трюки» в нашем мире могут проявлять себя как квантовые парадоксы. В частности, квантовые системы могут находиться в суперпозиции различных состояний, которая описывается волновой функцией, что при наблюдении случайно коллапсирует лишь до одного состояния. Среди физиков нет единства, что это коллапсирование происходит на самом деле, или является лишь выводом, который следует из неполноты наших знаний о системе. По словам Овхади, «если Вселенная – это симуляция, то никакого коллапса волновой функции на самом деле не происходит. Как и в компьютерной игре, в которой игровой мир воспроизводится только там, где присутствует игрок, коллапсирование волновой функции также может свидетельствовать о том, что реальность создается только там, где вы смотрите на нее».
Овхади и его коллеги предложили пять концептуальных интерпретаций эксперимента с двумя отверстиями, каждая из которых могла бы споткнуться об симуляцию. Но он признает, что теперь невозможно проверить ни одну из этих интерпретаций и, по его словам, они являются лишь предположениями.
Зоврех Даводи, физик из Университета Мэриленда в г. Колледж-Парк, тоже убеждена, что симуляция с ограниченными вычислительными возможностями должна себя как-то обнаружить. Даводи исследует сильное взаимодействие – одно из четырех сил природы, которое удерживает кварки внутри атомных ядер. Уравнение, которое описывает это взаимодействие, настолько сложное, что его невозможно аналитически решить. Поэтому физики используют упрощенные симуляции, которые, в частности, предполагают, что время и пространство дискретны, а не непрерывны. Наибольший результат, которого удалось достичь, – это симуляция ядра атома гелия, который состоит из двух протонов и двух нейтронов.
«Конечно, можно предположить, что если вы сегодня имеете возможность симулировать небольшое атомное ядро, то через 10 лет вы сможете сделать это с большим ядром, через 20-30 лет вы это сделаете уже с молекулой. Через 50 лет вы сможете воспроизвести несколько дюймов материи, а через 100 лет, возможно, целый человеческий мозг», – говорит Даводи.
Она считает, что обычные компьютеры скоро достигнут предела своих возможностей: «через 10-20 лет мы, вероятнее всего, придем к ограничению возможностей симуляции физических систем с помощью классических компьютеров». Впрочем, задачи, недоступные классическим компьютерам, по ее мнению, смогут решать квантовые компьютеры, которые откроют целую новую эру в виртуальной реальности. «Я уже начинаю думать, как симулировать сильное взаимодействие и атомные ядра с помощью квантовых компьютеров», – говорит Даводи.
Если наша реальность – это симуляция, то компьютер, который ее создает, тоже, вероятно, дискретизирует время и пространство для упрощения вычислений (если, конечно, он использует те же механизмы, что и физики). Признаки дискретного времени и пространства, которое напоминает клетки шахматной доски, потенциально можно наблюдать в спектрах рассеяния высокоэнергетических космических лучей. Даже если это будет доказано, отсюда, впрочем, не следует однозначно, что наша Вселенная это симуляция, ведь базовая реальность тоже может иметь аналогичные свойства.
Киппинг считает, что, вероятнее всего, «гипотезу симуляции так никогда и не удастся фальсифицировать. А если она не фальсифицируется, то и научной ее тоже нельзя считать».
Но есть еще один способ подумать об этой проблеме – лезвие Оккама. В связи с этим логическим принципом, если нет дополнительной информации, то самым правдоподобным следует считать самое простое объяснение. Гипотеза симуляции сложная, ведь она предполагает, что одни реальности нанизаны на другие и во всех этих реальностях живут виртуальные существа, которые не знают, что они ненастоящие. «Поскольку эта модель очень сложная, то ее нужно отбросить на пользу простого физического объяснения», – говорит Киппинг. Поэтому, возможно, несмотря на странные законы квантовой механики, наш мир все-таки настоящий.
